Игорь Гришин - Мастер Го[Го учит видеть]
— Скажи, — спросил я, — на какие именно точки ты сейчас надавил?
— На передние перекрёстки. А камни поставил — на задние. Низ — это основа. Эманация живёт в крестце. Очень глубоко. Мы даже не знаем насколько глубоко. А эмоция — в груди. Её легко пробудить.
— Внизу больнее, — простонал я.
— Конечно. Спереди я выявил проявленное. Спереди у нас пустая доска, о которой мы обычно не знаем. Уже расчерченная. Некоторым образом, предопределённая. А про то, что у нас сзади, мы не знаем совсем. Это наш фундамент. Панцирь, если угодно. Нельзя построить дом, не учитывая фундамента. Также, как нельзя построить камни, не имея глаз. Я немного изменил твой фундамент, чтобы компенсировать действие бабушек. У маленького мальчика было мало сил, он не мог противостоять двум линиям своих родов. Но сейчас в его силах выбрать, хоть в нём и живут две линии. Можно пойти по левой, можно пойти по правой. Можно выбрать свой путь! Стать хозяином своей судьбы.
— Расскажи о каждом камне, который ты поставил мне.
— Камень стоит на правой ягодице. С внешней стороны находится дедушка. С внутренней — бабушка. Поэтому камень стоит на важном пересечении.
— Это род моего отца?
— Это род мамы. Наверху треугольника мать. Слева с внутренней стороны — бабушка по линии отца, а с внешней — дедушка. Это род отца. На правой стороне в районе почек стоит камень с медным наконечником. Более горячий. Более проявленный. Правая сторона — холодная, хотя в обычной жизни ты действуешь правой стороной. На левой, горячей стороне, стоит камень с белой ручкой. И теперь один из них, как маленький горячий глаз на холодной стороне. А другой — как холодненький блестящий глаз на горячей стороне. Итого — два глаза.
Я спиной чувствовал, как он довольно улыбается.
— Когда я лежал на спине, ты надавил на солнечное сплетение, сказав, что в этой точке соединились два рода. Было действительно очень больно. И боль так и не уменьшилась. Это так только у меня? Есть люди, у которых по–другому?
— Это не точка, а перекрёсток. Людей, у который по другому, очень мало. Так же, как детей, которые не плачут по ночам. Любая болезнь ребёнка хотя бы до семи лет — это болезнь их родителей. Болезнь мировоззрения их родителей. Не дети для нас, а мы для них являемся опорой. Это подобно тому, как на доске Го сильные камни порождают слабые. А не наоборот. И поэтому являются для них опорой. Если что то криво в фундаменте, здание покосится, в нём пойдут трещины. Если что то криво в начале игры, вся партия пойдёт наперекосяк.
Он потрогал пальцами стоящие на мне камни.
— Сейчас с правой стороны камень начал двигаться. А с левой хочет немного постоять.
— С левой или с правой?
— Мои лево и право сейчас другие. Они отличаются от твоих.
— Я согласен, что ещё не живу, а борюсь с чем–то. До этого разговора мне казалось, что я борюсь сам с собой. Может поэтому в моей жизни всё так медленно? Сколько камням ещё стоять?
— Столько, сколько ты ещё собираешься не принимать свою левую сторону. Свою мужскую сторону.
— Что значит принять левую сторону? Я сейчас лежу на животе, а чувствую, что фактически лежу на правой стороне. Я сейчас чётко чувствую, что я лежу именно на правой стороне!
— Моя знакомая из за проблем с родом отрицает в себе всё, что находится ниже грудины. Она может думать, она способна даже на эмоции. Но свой низ, свою основу она не принимает. Эманации для свершения жизни, для основы жизни, находятся внизу. А ты можешь пока принять только женскую сторону себя. Потому что она привычна и ещё поддерживается энергией бабушек. Так как они хотели девочку. А твоя сторона — это ты. Сторона, с которой ты родился. Есть слои глубже этих фраз. Тебе пора принять себя как мужчину. Не как маленького мальчика. А как мужчину. Взять на себя ответственность за то, что ты мужчина очень тяжело.
— Но как я могу это сделать?!
— Ход вперёд — человек. Ход назад — зверь. Всего лишь один шаг принятия себя. Принятия ответственности за себя и других. Потому что за мужчиной всегда есть женщина, ребёнок, дом, пещера. Пусть женщина иногда сильнее мужчины, но мужчина — защитник, — он многозначительно помолчал. — Ну вот, камни слева зашевелились. Когда я поставил их на ягодицы, красных пятен не было. Позже под камнями в районе почек образовались два красных пятна. Теперь эти пятна полностью ушли. А камни двинулись. Сейчас мы снимем бабушек слева.
— Всё?
— Я сейчас положу руки на грудь, ты попробуешь вдохнуть и почувствовать, насколько твоя левая сторона отличается от правой. >Вдох! — он нажал мне руками на грудную клетку. — Чувствуешь? А теперь попробуй вдохнуть левой!
Я попробовал вдохнуть левой стороной, чтобы лёгкими поднять его руки, но почувствовал насколько она слабее правой стороны.
— Как же мне обрести левую сторону?
— А ты попробуй смотреть не правым глазам, а левым. И попробуй наполнить левую сторону вниманием. Там же никого нет. Нет ни тебя, ни твоего сознания. Как только там появится кто то, ты обретёшь левую сторону.
— Именно это называется обретением целостности самого себя?
— Ответь сам на свой вопрос, — предложил он, — но пока будешь отвечать, имей в виду, что ещё существует верхняя, нижняя сторона и центр доски. Помни, что на доске что то можно делать только построенными камнями. Поэтому любая стычка, любое соприкосновение с противником должны решать самую главную задачу — построить камни. Противник может ставить какую угодно задачу, это его дело, а мы должны успеть построить камни. Наши камни не должны пребывать в слабом или засыпанном состоянии. Поэтому выходить из окружения — фундаментальная идея Го. В начале партии мы должны добиваться, чтобы наши камни торчали в центр доски. В центре доски торчать необязательно, а вот торчать в центр доски — необходимо. Мы ничего не можем делать с нашим противником, пока не поймём систему его слабостей. Как только система его слабостей для нас становится видна и понятна, мы должны не откладывая взяться за его разнос. Разнося противника, мы должны вспомнить про первые принципы. А именно, что наши камни не должны быть недостроенные или засыпанные — это опять важнее, чем даже разнести противника. Никакой разнос не стоит наших ослабленных и растерзанных камней. Зоны, области и владения вторичны по сравнению с тем, что я сейчас перечислил. Играя или сражаясь так, как я говорю, ты не сможешь остаться без территории. Она не сможет не перейти под твоё управление и контроль. О территории не надо думать, поскольку она окажется у того, у кого сильные и влиятельные камни. Территория любит сильные и влиятельные камни и тяготеет перейти под них.
Он произнёс всё это очень быстро. Одним монолитным куском. Если бы я не был подготовлен к этому всем предыдущим опытом наших взаимодействий, то я бы пропустил это мимо ушей. Я моментально схватил блокнот, и с помощью одной из своих дежурных авторучек записал всё, произнесённое им.
«Выходить из окружения — фундаментальная идея Го». Ведь я уже слышал от него эту фразу! Я вспомнил один из вечеров, когда мы грелись на майском солнышке.
— Как у тебя складываются отношения с твоими противниками? — как всегда неожиданно спросил он меня. Сказать, что его вопрос застал меня тогда с разинутым ртом — значит не сказать ничего.
— Не объясняй, я догадался по некоторым твоим репликам и по выражению твоего лица, — попытался отшутиться он.
Надо ли говорить, что мои попытки вспомнить свои реплики, а также выражение своего лица ни тогда, ни после, ни к чему меня не привели. Я действительно задумался, откуда он мог узнать о моих противниках. С моей стороны утечки информации быть не могло».
— Как Го учит видеть? — спросил я его, после того, как поднялся с коврика и пересел за стол.
— Поэтапно, — улыбнулся Учитель. — Здесь, как и везде, есть свои этапы, и ты должен честно и без спешки пройти их все. Это хорошо, что мы занялись игрой на доске. Вот, возьми её, и положи на столик перед нами. Пусть она помогает нам говорить. Как и всем в этом мире Го можно заниматься неправильно, и лишь терять на этом время, а можно заниматься так, чтобы приблизиться к пониманию.
— Но разве играя по правилам Го, я не буду продвигаться к мастерству?
— К мастерству в чём? — он посмотрел на меня. — К мастерству соблюдения правил? Это слишком формально и поэтому бессмысленно. Или мастерство будет проявляться в улучшении игрового результата? В более выгодном для тебя соотношении окружённых перекрёстков игрового поля и съеденных тобой камней противника?
Ты нашёл достаточно близкое к смыслу слово — мастерство. Но мастерство и должно тогда стать стержнем, на который будет накручиваться результат. Ведь можно умело окружать на доске и умело строить глаза из камней. Но при этом не знать о своих собственных глазах и не уметь пользоваться ими. И что, мы назовём это мастерством?
